.png)
Почему победителей не судят? Зачем мы покупаем страховку багажа? Как ошибочно ассоциируем риск с потерями? И почему предпочитаем синицу в руке журавлю в небе? О том, как мозг принимает решения, рискнуть – не рискнуть (и не только), «Экономике на слух» рассказывала старший научный сотрудник Центра нейроэкономики и когнитивных исследований Высшей школы экономики и выпускница РЭШ Ксения Паниди. GURU публикует основные тезисы этой беседы.
Стремление избегать риска выработалось у человека в процессе эволюции. Поскольку в дикой природе, чтобы выжить, нужно было вести себя предельно осторожно, наш мозг предпочитает сохранить то, что есть, а не рискнуть ради чего-то нового. Это свойство было зафиксировано психологом, нобелевским лауреатом по экономике Даниэлем Канеманом и подтверждено многими поведенческими экономистами.
В действительности мы боимся не столько риска, сколько потерь, хотя между ними нельзя ставить знак равенства. Риск – это ситуация неопределенности, когда мы можем выиграть, а можем проиграть, можем приобрести, а можем потерять.
Но ровно так же мы можем потерять и из-за чрезмерной осторожности. Типичный пример – страховка, которую мы покупаем вместе с дорогим телефоном или сдавая багаж в аэропорту. Мы несем расходы, хотя вряд ли нам придется воспользоваться этим полисом.
Все попытки экономистов вывести какую-то общую склонность или несклонность к риску во всех сферах жизни провалились. Одно дело – риски, связанные со здоровьем, другое – финансовые, третье – социальные.
Есть мнение, что предприниматели более рисковые люди, чем наемные работники. Казалось бы, открыть свой бизнес – действительно более рискованное решение, чем работать в компании, получая стабильный доход. Но последние исследования показали, что дело не в толерантности предпринимателей к риску, а в том, что им более свойственна излишняя уверенность в себе, переоценка своих возможностей, поэтому они и берут на себя больше рисков.
Близко стоящее к избеганию потерь свойство – избегание сожаления: мы не хотим сожалеть и упрекать себя из-за принятого решения и это тоже может оборачиваться потерями. Например, на фондовом рынке это может побуждать инвесторов слишком долго держать дешевеющие бумаги, чтобы не фиксировать убыток и не испытывать сожаления из-за принятых решений (эффект диспозиции). В итоге люди теряют деньги.
Когда мы начинаем упрекать себя из-за ошибочного решения, нужно помнить, что в момент его принятия оно вовсе не обязательно было неверным. Неверным в нашем сознании оно стало лишь в тот момент, когда обернулось потерями. Это называется искажением в восприятии сделанного выбора (outcome bias). Мы склонны оценивать качество решения по результату – например, если телефон не разбился, то будем хвалить себя за то, что сэкономили на страховке. А если он упал и разбился, то будем корить себя за излишнюю бережливость. При этом мы игнорируем тот факт, что решение, купить или не купить страховку, принималось в ситуации неопределенности: мы не знали и не могли знать, разобьется телефон или нет. Часто неправильно судить о качестве решения по последующей реализации рисков.
Мы точно не знаем, как именно мозг принимает решения, но все же можем выявить определенные процессы. Исследования позволяют определить, какие области мозга задействованы в принятии тех или иных решений. Например, мы видим корреляцию между активностью разных областей мозга в ситуациях, когда человек решает, рискнуть или не рискнуть.
Предположительно (все это пока лишь гипотезы) в вентромедиальной префронтальной коре интегрируется информация о разных аспектах решения – например, насколько нам нравится или не нравится продукт на полке и насколько подходящей мы считаем цену. Там же, возможно, принимается финальное решение: хочу или не хочу купить.
Есть области, которые оценивают информацию, – например, инсулярная кора, островковая кора. Есть области, которые оценивают удовольствие от покупки, – например, вентральный стриатум сигнализирует, нравится нам продукт или нет, независимо от того, сколько он стоит.
В решении, рискнуть или не рискнуть, задействованы предположительно примерно те же области. Вентромедиальная префронтальная кора, судя по всему, интегрирует информацию о разных опциях и выдает финальное решение. Островковая кора и миндалина связаны с восприятием потерь. Дорсолатеральная префронтальная кора и теменная кора предположительно интегрируют информацию о вероятностях исходов. Как они взаимодействуют в процессе этих решений, мы точно не знаем. Нужен целый ряд исследований, чтобы понять, на какой миллисекунде, как передается информация между разными областями.
Мы проводили исследования на теменной коре, поскольку ФМРТ-исследования показали, что эта область задействована в принятии рискованных решений. Кроме того, данные показывают, что люди с повреждением этой области иначе относятся к риску, нежели здоровые.
Много информации о работе мозга дают исследования, в которых сравнивается поведение здоровых людей и людей с повреждением определенной области мозга при выполнении одной и той же задачи. Проблема в том, что таких людей с повреждениями мало, к тому же повреждения не всегда одинаковы. Поэтому для имитации некоторого повреждения используют метод транскраниальной магнитной стимуляции на здоровых людях. С помощью магнитного поля ненадолго подавляется активность определенного участка мозга, а затем сравнивается поведение человека, например, как он принимает решение рискнуть или не рискнуть, до и после стимуляции.
Мы собрали группу испытуемых, каждый из которых три раза приходил в лабораторию, и каждый раз мы проводили либо реальную стимуляцию, либо мнимую (эффект плацебо). Затем мы просили испытуемого принимать очень простые решения, связанные с риском, делая выбор между разными лотереями. Они отличаются набором возможных выигрышей и вероятностью этих выигрышей: например, выигрыш больше, но вероятность получить его меньше, и наоборот.
Таким образом мы смогли посмотреть, как будет действовать один и тот же человек в ситуации, когда мы его стимулируем с помощью плацебо и когда на него оказали реальное воздействие. Мы обнаружили, что после подавления активности теменной коры испытуемые начали меньше рисковать. Но почему это происходит?
Может быть, человек начал принимать менее рискованные решения, потому что для него поменялась ценность денег. А может, потому что менялось восприятие вероятности. Мы нашли подтверждения в пользу первой гипотезы – склонность к выбору более «безопасных» альтернатив при подавлении задней теменной коры связана скорее с изменением субъективного восприятия выигрыша, чем с изменением восприятия вероятностей.
Нужно оговориться, что мы изучали поведение людей в ситуации с возможными выигрышами, а осознание потерь происходит иначе. Может быть, это связано с тем, что при принятии решений, связанных с потерями, в большей степени задействованы островковая кора или миндалина, которая находится очень глубоко и в силу технических ограничений мы не можем ее стимулировать. Может быть (это чистая спекуляция), осознание потерь происходит на более эмоциональном, глубинном уровне, чем выигрышей, и поэтому префронтальная кора меньше участвует в этом процессе.
Надеюсь, что в будущем появится общая концепция того, как в принципе принимаются решения, какие области мозга в этом процессе участвуют и как происходит их взаимодействие. Есть гипотеза, что наш мозг устроен иерархически. И в этой иерархии части коры мозга, расположенные ближе к центральной борозде, отвечают за совсем простые реакции, например мышечные, а более сложные решения принимаются в других областях, чтобы попасть в них, мы должны продвинуться в префронтальную кору. Интересно было бы получить подтверждение этой гипотезы исследованиями и на основе этой иерархической концепции понять, как принимаются решения. Если это вообще возможно понять.
Что почитать и послушать на эту тему
Выпуск «Экономики на слух» с Ксенией Паниди о нейроэкономике
Как психология влияет на рынки – дискуссия на Просветительских днях РЭШ
Выпуск «Экономики на слух» и интервью с ректором РЭШ Антоном Суворовым – о рациональности, моделях поведения, пользе самообмана и наивности
Проверьте свои знания о поведенческой экономике с помощью нашего теста
Подборка книг о поведенческой экономике
