.png)
В пятницу, 26 июля, ЦБ примет очередное решение по ключевой ставке. Как работают центробанки и какими принципами руководствуются? Об этом «Экономике на слух» рассказывал профессор РЭШ Олег Шибанов. Вы можете послушать этот подкаст, а можете почитать его ключевые тезисы.
Основная задача центробанков – стабильность цен. Часто для этого они определяют целевой уровень инфляции, например 2% в развитых экономиках или 4% в России. По данным МВФ, сегодня инфляцию таргетируют центробанки 47 стран и объединений.Почему именно инфляция считается наиболее универсальной целью, пусть и в сочетании с другими целями, например финансовой стабильностью и максимальной занятостью?
Во-первых, такая политика задает взгляд на все остальные переменные в экономике, повышает предсказуемость бизнеса и инвестиций, а работники понимают, какую примерно прибавку просить к зарплате, чтобы она не обесценивалась. В конечном итоге стабильная, желательно относительно низкая, инфляция способствует повышению благосостояния населения.
Во-вторых, контролировать можно лишь то, на что есть возможность влиять. В распоряжении центробанков довольно узкий круг инструментов, даже если они являются еще и мегарегулятором, как Банк России: по сути, это депозитные и кредитные ставки, а также макропруденциальные меры, минимизирующие финансовые риски. Повышая ставки в экономике, центробанки в большинстве ситуаций могут снизить спрос и повлиять на цены. С недостатком спроса им справиться уже сложнее: поднимать ставки можно почти до бесконечности, а масштаб их снижения ограничен.
Центробанки не могут так же сильно влиять на спрос, как правительство через расходы бюджета или налоги. Но бюджетная и денежно-кредитная политики связаны между собой. Например, если правительство объявляет, что собирается увеличить расходы или снизить налоги и тем самым повысить дефицит бюджета, центральный банк может в ответ повысить ставки, чтобы удержать инфляцию вблизи целевого уровня.
Таргетировать инфляцию теоретически можно при любом уровне развития экономики. Но чтобы делать это на практике, центральный банк должен быть независимым от политиков. Трудно себе представить, что в бедной стране политики не будут вмешиваться в работу центробанка. Даже в богатых странах это было проблемой. Почему Новая Зеландия первой в мире в конце 1980-х перешла к таргетированию инфляции? Частично из-за того, что политики давили на ее центральный банк.
Центробанки не принимают решений строго по правилам, замечает Шибанов. Например, что такое правило Тейлора? Это математическое правило, сформулированное в основном для ФРС, которое показывает, как нужно повысить ставки, если экономика перегревается и инфляция слишком высокая, и, наоборот, снижать их, если экономика слишком медленно растет и инфляция ниже цели. Конечно, ни один центральный банк не принимает своих решений по правилу Тейлора. Хотя ФРС до сих пор периодически пишет в отчетах о правиле Тейлора и объясняет причины отклонения от него.
В пресс-релизах Центробанка по ключевой ставке есть определенные, довольно стандартные фразы, означающие, что на следующем заседании будет рассматриваться повышение или снижение ключевой ставки. Если написано, например, что проинфляционные риски большие, а дезинфляционных вообще нет, это означает, что ставка будет расти – может быть, даже существенно. Также Центробанк стал публиковать кроме пресс-релиза еще и резюме обсуждения ключевой ставки. Однако частный инвестор, у которого нет доступа к команде аналитиков, вряд ли сможет, читая пресс-релизы Центробанка, делать уверенные выводы о его сигналах, замечает Шибанов.
При этом Центральный банк постоянно улучшает коммуникацию, все проще воспринимать его решения. «Telegram-канал Банка России, по-моему, абсолютно идеален. Главное приводится практически всегда», – замечает Шибанов. Также после заседаний проводятся пресс-конференции, на которых руководство ЦБ отвечает на ключевые вопросы.
Относительно небогатой экономике с низким ВВП на душу населения удобно использовать фиксированный курс. Ее производство еще не развито, она полагается в основном на иностранное оборудование, и стабильный курс помогает бизнесу планировать расходы, а экономике – расти. По мере развития экономики влияние курса становится более сложным. В большинстве стран, таргетирующих инфляцию, курс плавающий. (34% членов МВФ придерживаются политики плавающего курса. У 16% он свободно плавающий.) Почему? Наглядную иллюстрацию дает пример российской экономики. В 2009 г. российская экономика упала на 7,8%, а после перехода на плавающий курс в 2015 г. спады были несопоставимо меньше – 2–3%, в 2022 г. и вовсе всего 1,2%. Таким образом, плавающий курс – это пусть и не панацея, но все же удобный инструмент, который помогает экономике и в моменты кризисов найти равновесие, и достаточно устойчиво расти, когда страна уже достигла определенного уровня развития.
Допустим, падает цена экспортных товаров и бизнесу, казалось бы, нужно пересматривать стратегии. При фиксированном курсе это падение цен выглядит для бизнеса временным явлением, его можно переждать, пока центральный банк будет поддерживать курс, продавая резервы. Но ведь рынки могут не скоро восстановиться, и резервов может не хватить. (Почему в 2023 г. так подешевел рубль и как действует российский ЦБ, объяснял зампред ЦБ Алексей Заботкин на Просветительских днях РЭШ. Тезисы – здесь.)
Хотяцентробанки не могут зафиксировать курс, они могут сглаживать краткосрочную волатильность с помощью валютных интервенций.К ним прибегают очень многие центральные банки, в том числе российский, поскольку сглаживание волатильности полезно. Делает ли это сейчас Центральный банк в России? Да, но он не выходит на рынок с интервенциями, а временно предоставляет ликвидность коммерческим банкам через валютные свопы. Это тоже сглаживает курсовую волатильность, но без продаж валюты на рынке, которые сжигают резервы.
«В обозримом горизонте, в ближайшие 10 лет, мне очень трудно представить какую-то мощную инновацию в политике центральных банков, – говорит Шибанов. – Они многому научились и скорее улучшают свой модельный аппарат. В то же время политическое давление может усиливаться, особенно если фрагментация [мировой торговли] будет активной».
Шибанов обращает внимание на исследования инфляционных ожиданий, которые, например, проводит Юрий Городниченко с коллегами, изучая, как на ожидания населения и бизнеса влияет информация (например, о них можно почитать в статье «Эконс»). Это показывает, как с помощью информационных инструментов можно прибить инфляционные ожидания к гораздо более низким уровням и тем самым усилить влияние Центрального банка на экономику, сделать его более быстрым и последовательным. Пока эксперименты показывают, что на компании можно влиять, а на граждан влиять очень сложно. Если их любимые товары и услуги резко подорожали, то они это надолго запомнят. Это означает, что нужно вызывать у них приятные эмоции, чтобы они помнили, как потом инфляция снижалась.
Что почитать и послушать на эту тему
– Выпуск «Экономики на слух» с профессором Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, выпускником РЭШ Олегом Ицхоки или его колонку о загадках обменного курса
– Как центробанки используют валютные интервенции, не отвлекаясь от таргетирования инфляции, – в статье GURU
– Как инфляция «дала сдачи» центробанкам и как центробанки лишились союзников, помогавших им снижать инфляцию, – в статье GURU
– Чего больше в политике центробанкиров – работы по моделям или искусства в стиле средневековых врачей – в колонке Константина Егорова, приглашенного профессора Института экономики и финансов Эйнауди и выпускника РЭШ
– Как центробанки учатся общаться с людьми – в статье GURU
