.png)
Почему США потратили колоссальные средства на восстановление послевоенной Германии? Очевидный сейчас ответ 80 лет назад был вовсе не очевиден. Более того, у знаменитого плана Маршалла был куда менее известный сейчас, но в те годы более влиятельный конкурент – план Моргентау, задачей которого было отбросить побежденную Германию назад в доиндустриальную эпоху. От этого плана отказались по вполне экономическим мотивам. Почему? GURU рассказывает об этом.
Сергей Егиев, докторант Брауновского университета
После поражения в войне экономика Германии находилась в состоянии острого кризиса. Промышленный выпуск в 1947 г. составлял лишь около трети от довоенного уровня, а в сельском хозяйстве – около 60%. Но, как это часто бывает, время кризиса стало также временем серьезных экономических изменений. «Между 1945-м и 1950-м произошли перемены, которые в обычных обстоятельствах занимают десятилетия», – писал историк Джон Гилингхэм. Эти перемены были связаны как с преобразованиями в самой Германии, так и с международной помощью – реформами Людвига Эрхарда и планом Маршалла, реализованным США.
До сих пор план Маршалла остается крупнейшим пакетом иностранной помощи, принятым в мирное время (около $13 млрд в ценах 1948–1952 гг., или, по расчетам автора, около $129 млрд – в современных). Ему посвящена значительная научная литература, его последствия изучаются до сих пор. Из $13 млрд, выделенных всему континенту, $1,4 млрд предоставлялось Германии (около $14 млрд в современных ценах). Сравнимую сумму получил другой противник США в войне – Италия. Значительная часть этих средств пошла на восстановление инфраструктуры и физического капитала, расшивание бутылочных горлышек на стороне предложения и перезапуск международной торговли.
Как была распределена помощь, $ млрд
Источник: The Marshall Plan: Design, Accomplishments, and Relevance to the Present, расчеты автора на основе долларовых цен 1950 г.
Однако подход, воплощенный в плане Маршалла, далеко не сразу возобладал в политике США. Совсем иной, во многом противоположный, подход к послевоенной Германии доминировал как в конце войны, так и в первое время после победы. Речь идет о плане Моргентау.
План Моргентау был призван уничтожить немецкую промышленность и «пасторализовать» Германию. Звучит как приговор, но преувеличением не является: план действительно предлагал произвести деиндустриализацию Германии, отправив ее экономику назад в аграрную эпоху. Хотя он никогда не приводился в исполнение целиком, его элементы все же реализовывались в ранний период оккупации.
Корни плана Моргентау уходят в середину 1944 г., когда министр финансов США Генри Моргентау-младший начал активную работу над программой политики по отношению к Германии после победы во Второй мировой войне. Историк Майкл Бешлосс прослеживает генезис этого плана на основании первичных источников – дневников и писем участников тех событий. В первую очередь план отражал видение министерства финансов США – самого Моргентау и его заместителя Гарри Декстера Уайта (одного из создателей МВФ, Всемирного банка и Бреттон-Вудской международной финансовой системы). Основным риском они видели повторение ситуации после Первой мировой войны, когда немецкая экономика была восстановлена, а затем вновь использована для войны. Моргентау считал милитаризм и имперство перманентной характеристикой немецкой культуры, поэтому исходил из того, что если у Германии будут ресурсы вести войну, то рано или поздно она ее развяжет. Он видел лишь один надежный способ предотвратить войну – физически лишить Германию возможности начать ее, что означало искусственную деградацию ее экономики.
Результатом работы его ведомства стал отчет, появившийся в начале сентября 1944 г., с говорящим названием «Программа по предотвращению развязывания Германией третьей мировой войны». Отчет был подготовлен для президента США Франклина Рузвельта, чтобы он обсудил предложенные меры с премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем.
Экономическую логику плана Моргентау можно коротко изложить следующим образом. Сама по себе «экономически мощная Германия представляет собой военную угрозу мировой безопасности», поэтому восстановление ее экономики несет значительные риски. Во-первых, возникнут мощные экономические связи между Германией и другими странами, что поставит их в зависимость от Германии. Германия же может воспользоваться этим, поставив остальную часть континента в зависимость от себя. Во-вторых, в случае восстановления предприятия Германии станут конкурировать с предприятиями стран-победителей на рынках третьих стран. В-третьих, восстановление немецкой экономики будет трудно осуществить по политическим причинам: как уговорить пострадавшие от войны народы расходовать ресурсы не на увеличение собственного благосостояния, а на восстановление Германии?
Поскольку экономику Германии не следует восстанавливать, нужно исходить из того, что она не сможет платить многолетние регулярные репарации. Ее дохода просто не хватит для того, чтобы население выжило и при этом страна выплачивала регулярные репарации победителям. Как следствие, репарации, согласно плану Моргентау, должны быть выплачены одним большим разовым пакетом. А так как средств для этого не было, то документ предлагал просто вывезти оборудование немецких предприятий.
Здесь план Моргентау делает шаг вперед и от идеи невосстановления Германии переходит к идее ее деиндустриализации. Так, о немецком Руре документ говорит следующее:
«Здесь находится сердце промышленной мощи Германии. Этот район должен быть не только лишен всех существующих в настоящее время отраслей промышленности, но и настолько ослаблен и контролируем, чтобы в обозримом будущем он не мог стать промышленной зоной».
16 сентября 1944 г. короткий текст, созданный на основе плана Моргентау, был подписан на встрече Рузвельта и Черчилля в Квебеке. Следует отметить, что внутри администрации Рузвельта не было единства относительно плана Моргентау. В первую очередь Моргентау и его министерству сопротивлялись военное министерство США и его глава Генри Стимсон, который считал такие предложения контрпродуктивными. Во-первых, они не устраивали его по этическим соображениям. План Моргентау обрекал часть населения Германии на голодную смерть, поскольку деиндустриализированная экономика просто не могла обеспечить себя. В середине XIX в. население Германии составляло около 30 млн человек, а в 30-х гг. XX в. приближалось к 70 млн. Без промышленности такое население не могло бы поддерживать адекватный уровень жизни.
Во-вторых, меры, предложенные Моргентау, отдаляли победу в войне: они побуждали немцев к более ожесточенному сопротивлению, что означало бы дополнительные жертвы уже со стороны союзников. Нацисты активно использовали план Моргентау в пропаганде, доказывая жителям Германии, что США не проводят различия между нацистами и немцами и разрушение в случае поражения грозит всем.
Несмотря на внутреннюю оппозицию, по мере приближения победы в войне элементы плана Моргентау стали переходить в практическую плоскость. Наследие плана прослеживается в директиве JC1067, регулировавшей деятельность оккупационных войск США на территории Германии. В директиве указывается, что «главная цель союзников – не допустить, чтобы Германия когда-либо снова стала угрозой миру во всем мире. Важными шагами в достижении этой цели являются ликвидация нацизма и милитаризма во всех их формах, немедленное задержание военных преступников для наказания, промышленное разоружение и демилитаризация Германии с сохранением контроля над способностью Германии вести войну». Относительно экономического восстановления директива предписывала: «За исключением случаев, когда это может быть необходимо для достижения целей [оккупации], вы не будете предпринимать никаких шагов, (а) направленных на экономическое восстановление Германии или (б) направленных на поддержание или укрепление немецкой экономики».
И снова сопротивление самым жестким мерам в первую очередь оказывали представители военного ведомства (т. е. те, кто должен был реализовывать эти идеи на практике). Так, Джон Макклой, заместитель Стимсона, специально оставил лазейку для командующего оккупационными войсками: директива предлагала не заботиться об экономическом положении немцев до тех пор, пока ситуация не станет угрожать «распространением болезней и беспорядков». «Угроза беспорядков» использовалась военными, чтобы не исполнять самые жесткие рекомендации по уничтожению промышленности.
Подход Моргентау недолго реализовывался на практике. Уже в 1946 г. администрация президента Гарри Трумэна стала отходить от идей Моргентау, ослабляя самые жесткие меры по сдерживанию восстановления промышленности Германии. В литературе встречаются разные объяснения, почему чиновники и политики США радикально переменили подход к Германии, начав двигаться по пути, который привел к плану Маршалла.
Довольно свежая книга экономиста Бенна Стила располагает план Маршалла внутри нарратива о холодной войне. Это, наверное, наиболее часто встречающееся объяснение: третья мировая война, которую якобы начнет восстановленная Германия, казалась большой угрозой, пока шли сражения, но после победы большей угрозой виделось распространение коммунизма в Европе. Безработица, упадок, социальная деградация создавали риски роста прокоммунистических настроений. Началась конкуренция за симпатии немецкого народа, и приоритеты США сместились.
Другое объяснение дает в своей книге историк Майкл Хоган. Международные отношения и холодную войну он отводит на задний план, а на первый выводит экономические и политические тренды внутри самой Америки. План Маршалла, сочетавший государственную помощь с выстраиванием современной рыночной системы, он видит чем-то вроде «Нового курса» Рузвельта, но в международном контексте, когда относительно эффективный бюрократический аппарат и денежные вливания используются для того, чтобы помочь рыночной системе начать вновь работать. И без учета рисков распространения коммунизма анархии, которой грозил закончиться крах немецкой экономики, следовало избежать.
Экономические исследования уделяют много внимания международной торговле и интеграционным процессам. Так, в 1991–1992 гг. американский экономист Барри Эйхенгрин написал с соавторами цикл статей, посвященных плану Маршалла. Эйхенгрин подчеркивает, что восстановление немецкой экономики было необходимо для восстановления экономики Европы в целом. Без экспорта немецких промышленных продуктов восстановление остальной части континента было затруднено – он нуждался в Руре. Кроме того, другие экономики сами нуждались в платежеспособном спросе на свой экспорт. Таким образом, восстановление Германии и ее интеграция в европейскую торговлю были выгодны всем.
Гиллингхэм настаивает на важности наднациональных институтов в контексте торговли: включение Германии в них снижало риски будущей агрессии с ее стороны. Интеграция Европы (включая Германию), которой содействовал план Маршалла, позволяла сочетать рост немецкой экономики, необходимый всем жителям континента, с контролем риска новой военной агрессии со стороны Германии.
План Моргентау не мог помочь решить ни одну из описанных выше задач. Он не помогал США в холодной войне, не позволял восстановить экономику континента, сняв нагрузку финансовой помощи с США, а также не приводил Германию к стабилизации внутри европейской экономики. Время переменилось. Гнев войны, манифестацией которого стал план Моргентау, стал быстро уходить на второй план. Говоря техническим языком, план Моргентау был «динамически несостоятелен»: он мог звучать убедительно до победы, но после победы исполнять этот план уже не имело смысла. Новые, послевоенные, вызовы определяли политику США по отношению к побежденной Германии.
